Бурятская иконография. Горные онгоны - ходайн онгод

Горные онгоны - ходайн онгод были распространены главным образом среди кудинских, верхоленских и ольхонских бурятов. На онгонах изображались умершие шаманы, ставшие заяанами. Прежде чем обратиться к семантике этих изображений, необ­ходимо сказать несколько слов о самих заяанах. Заяанами шаманисты называли духов двоякого происхождения. С одной стороны, к ним причисляли потомков тэнгриев, т. е. небожителей, отношение которых к лю­дям было, как полагали, различным: отчасти они покровительствовали и помогали им, отчасти вредили, насылая болезнь и даже смерть. С дру­гой стороны, заяанами считались души умерших белых, большей частью могущественных шаманов, якобы попавшие на небо и сделавшиеся полулюдьми-полубогами. В отдельных случаях к заяанам причислялись и души простых людей, бывших при жизни хорошими мастерами или стрелками. Предки-шаманы, ставшие заяанами-покровителями. находясь в ведении западных ханов, должны были защищать своих сородичей и потомков от преследования вредных заяанов и черных духов, главным образом духов из числа душ умерших простых людей (не шаманов) и духов шаманов черного цикла. Покровители-шаманы фигурировали иногда на онгонах под именем горных старцев, якобы живших на небе и оказывавших покровительство людям. Для самих шаманов духи - предки имели особое значение: заводя знакомство в мире духов, они будто бы помогали шаману устанавливать необходимые связи с небожите­лями.

Название «горные» онгоны получили потому, что у бурятов было в обычае погребать своих шаманов среди гор и утесов. Шамана в полном облачении в сидячем положения помещали в пещеру или грот, вход в который закладывали камнями, оставляя лишь небольшое отверстие, предназначенное, очевидно, для «входа» и «выхода» души. С той же целью делались отверстия в крышке шаманского гроба. В связи с этим следует вспомнить, что на некоторых ящичках для хранения онгонов прорезывались такие же отверстия с целью облегчить душам возможность «входа» и «выхода» души.

Имея своим местопребыванием горные районы, старцы оказались также в роли хозяев отдельных местностей: к ним буряты обращались иногда с просьбами об удачной охоте.

Горные онгоны изготовлялись шаманами для женатых людей вскоре после их свадьбы и хранились в гнездах, выдолбленных для этой цели на деревянных столбах, установленных на горе. В способе хранения онгонов нельзя не видеть отражения вторичного погребения останков шаманов внутри деревьев, практиковавшегося среди бурятов еще в на­чале текущего столетия.

В группу горных входили онгоны различных типов. У кудинских бу­рятов прежде всего делали так называемый табан зурагтан онгон, т. е. «пять нарисованных онгонов». Его рисовали на одном или двух кусках шел­ковой или парчовой ткани размерам приблизительно 20x20 см. Среди рисунков этого онгона центральное место занимали человеческие фигуры числом от трех до пяти; над каждой из них прикреплялось перышко. К груди их прикрепляли вырезанные из жести или латуни человеческие фигурки. Внизу онгона рисовались иногда в два ряда вертикальные и пересекающиеся накрест линии. На других онгонах жестяные фигурки отсутствовали (рис.). На некоторых экземплярах, вывезенных из Верхнеудинского ведомства, в нижней части онгона можно видеть изо­бражение лука с натянутой стрелой и какое-то животное, скорее всего собаку (рис.).

Среди человеческих фигур чаще всего встречаются или только мужские, или только женские. Всем им присвоены личные имена.

На арбан зурагтане (буквально — «десять нарисованных») число че­ловеческих фигур доходит до десяти (рисуются они на двух лоскутках материи — белом и синем), а на арбан табан зурагтане («пятнадцать нарисованных») - до пятнадцати (рисуются на трех лоскутках). Среди духов фигурирует Хорёдой Моргон с женой   Хобоши    Хатан.  

На одном горном онгоне, принадлежащем Иркутскому музею, нарисована челове­ческая фигурка, к которой на месте кистей рук пришиты металлические изображении колчана и лука со стрелой, на груди — металлическая фигурка человека, над головой – перо, под ногами — вырезанная из железа собака, помещенная на фоне не вполне ясно нарисованного шаман­ского ширээ (рис.). Атрибуты фигуры указывают как на шамана, так и на охотника; это дает основание предполагать, что духи горных онго­нов рассматривались прежде как покровители охотничьего промысла.

Человеческие изображения на различных экземплярах горных онго­нов имеют неодинаковый характер, что можно заметить и по приведен­ным рисункам. Наряду с тонкими однолинейными фигурами встречаются фигуры, исполненные при помощи небрежной толстой линии, а также контурные рисунки.